Плюхаюсь на стул рядом с японцем. Улыбаюсь ему. Подмигиваю одногруппникам. Мария Стюарт сидит, уткнувшись невидящим взглядом, в парту и жалуется Ингрид на свои злоключения. Та клятвенно обещает помочь и Мари немедленно расплывается в счастливой улыбке. После занятия все американцы сидят тесным кружочком и чего-то обсуждают. До меня доносятся только обрывки, но из услышанных кусочков картинка складывается жутковатая. Это Ингрид постаралась – та еще актриса, нельзя ей в переводчики, тем более с французского, по ней Голливуд горькими слезами плачет. В итоге из института Мария Стюарт выходит счастливой обладательницей карточек на дозвон в Америку, денег на покупку билета домой и временной идентификационной карты, выданной деканом нашего этранжерного факультета. Смешные они, эти американцы. Никакого Лукьяненко не надо – рядом со мной – иные *улыбается* Я пишу Мари записки с зайчиками и она хихикает как маленький ребенок, которому только что выдали шоколадку…